Морган Фриман: «Море может быть врагом и возлюбленной» |
| Наталья Хиггинсон |
| « |
... В фильме „История дельфина" Морган Фриман
исполнил роль доктора, создавшего искусственный хвост для дельфина.
Актер рассказал, как ему работалось с животным, за что он любит море и
что самое главное в актерской профессии... |
» |
|
|
Морган Фриман
относится к той небольшой группе актеров, карьера которых пошла на
подъем в довольно зрелом возрасте (когда ему было около тридцати),
двигаясь по возрастающей, и, кажется, еще не достигла своего пика, хотя
самому Моргану 74 года. Возраст, несомненно, пенсионный, но попробуйте
сказать это самому актеру. С присущей ему мягкой улыбкой и негромко он
осадит нахала какой-нибудь очень простой и доходчивой фразой.
Фриман известен всем знатокам кино и даже тем, кто не считает себя
таковым, но фильмы любит. Голос актера можно услышать в документальных
лентах. Его совершенно особенная уверенность в себе и умение держаться с
редким достоинством всегда обращают на себя внимание, в каком бы фильме
он ни появлялся. Мы не станем отвлекать вас списком работ актера, а
просто дадим возможность узнать чуть-чуть ближе о нем с его же слов в интервью, записанном во время джанкета к фильму «История дельфина», где он играет доктора Кэмерона МакКарти, создавшего искусственный хвост для дельфина.
Из ответов Фримана может сложиться впечатление, что он не очень-то
расположен к разговору, однако мы можем вас уверить, что Морган всегда
очень дружелюбен, вежлив и благожелателен. Он иногда отвечает коротко и
категорично, но это скорее черта его характера, а не отношение к
интервью. Люди, хорошо знающие актера, отзываются о нем как о человеке
исключительной доброты, но при этом крайне сдержанном.
— Не могли бы вы рассказать, как готовились к этой роли?
— Готовился я самым обычным и привычным для меня способом: я прочитал сценарий — и все.
— Когда вы прочитали сценарий, у вас были какие-то предложения по роли для режиссера фильма?
— Нет, я ничего ему не предлагал (усмехается), но мы говорили о
сценарии в целом и моей роли в частности. Рассказал ему, каким мне
видится доктор МакКарти, и он согласился во всем. Я сказал ему, что он должен быть с длинными волосами, бородат и немного неряшлив и растрепан. Чарльз сказал, что он примерно таким его и видел. Так что на том и согласились.
— Вы разговаривали о роли со своим прототипом Кевином Кэрроллом?
— Нет, об этом мы не говорили. Так получилось, что я работал в его мастерской, когда снимался фильм, там-то
мы и встретились впервые. Но для меня основой всегда служит сценарий.
Кевин был тем человеком, который сделал протез для дельфина, он не был
моделью для моего героя.
— Вы не посещали госпитали для ветеранов-инвалидов, чтобы лучше узнать об этом?
— Нет.
«Моя работа заключается в том, чтобы хорошо знать сценарий»
— Кевин что-то вам рассказывал о своей работе с ветеранами, о том, как он создавал для них протезы?
— Нет, все было в тексте, я знал об этом из него. Моя работа
заключается в том, чтобы хорошо знать сценарий. Работа с ветеранами —
это страсть Кевина, это то, чем он занят постоянно.
— Так что же привлекло вас в этом проекте?
— (Морган Фриман начинает петь «Money, money, money».) Это очень
интересная история. Я думаю, что в ней заложена замечательная мысль,
причем не столько о собственно дельфине, но о молодом человеке, нашедшем
вдохновение, которое зажгло его жизнь и определило его страсть как раз в
тот момент, когда его мать была обеспокоена тем, что у него нет
никакого особенного увлечения в жизни. В этой идее заложено многое для
зрителя, для каждого из нас. В ней есть то, что побуждает всех нас к
действию, поступку, определяющему нашу жизнь и ее смысл, и это
поразительнейшая вещь, если, конечно, вам повезет ее найти.
— Что послужило таким открытием для вас в вашей жизни?
— Актерская игра.
— Говорят, что вы отличный моряк, что любите ходить под парусами. Это правда?
— Да, я открыл мореплавание для себя, когда мне было тридцать. У меня
есть лодка — 44 фута. Для ее управления требуется два человека. Она
сейчас находится на Виргинских островах.
— Вы часто плаваете вокруг Карибских островов?
— Раньше часто плавал, да, я побывал там практически всюду. Часто ходил в Тринидад.
— Что вам так нравится в мореплавании? Могли бы описать это чувство?
— Страсть к нему появилась в процессе, когда я читал о морских
путешествиях или смотрел фильмы о море и моряках. Море — уникальный
учитель, беспощадный, жестокий иногда. Оно может быть врагом и
прекрасной возлюбленной. Уходишь в море, и там только ты и оно.
Независимо от того, какая погода, какая ситуация, там есть только ты и
твоя лодка. Если принимаешь это и любишь, то нет ничего на свете, с чем
можно было бы сравнить данное чувство.
— Вы, наверное, встречали множество дельфинов в море.
— О, Господи, конечно же. Я помню один случай, и это был из тех
абсолютно прекрасных дней, о которых ты не в состоянии рассказать кому
бы то ни было, просто должен сам увидеть это, быть частью такого дня.
Был ветер в 13 узлов — просто полет. Паруса подняты, и лодка летела со
свистом по почти недвижной поверхности, ветер не был достаточно силен,
чтобы как-то взволновать море. И вдруг по правому борту мы слышим какой-то
скрежет и видим там целую стаю дельфинов, которые плывут прямо к тебе,
они взлетают и держатся на волне у борта. (Улыбается.) И время от
времени один из них вырывается вперед ярдов на пятьдесят и начинает
танцевать и прыгать, а потом возвращается и словно говорит: «Ну как?
Тебе понравилось?» Это абсолютно восхитительное зрелище, самое лучшее из
всего мной увиденного. Они плавают рядом с тобой минут двадцать, а
потом исчезают. (Улыбается, словно видит опять тех дельфинов в море.)
«Я открыл мореплавание для себя, когда мне было тридцать»
— Нравится рыбачить, когда вы в море?
— Нет, я всегда боюсь, что поймаю что-то такое, что съест меня. (Смеется.)
— Какой была ваша первая встреча с дельфином Уинтером из фильма?
— Уинтер находится в таком большом резервуаре, где с ней работают и
где планировали работать и мы. Я пришел и просто сел на его край. Мне
дали немного свежей рыбы. Потом ее позвали, она подплыла и открыла рот, я
бросил туда рыбу, она отплыла, развернулась и опять подплыла ко мне и
открыла рот, а я опять дал ей рыбу. И опять, и опять, и опять. Я
попросил ведро с рыбой и поманил ее. Она как маленький ребенок, словно
играет с тобой, подплывает, берет рыбу и опять уплывает. Потом она стала
оставаться рядом со мной ненадолго, позволяя погладить ее по коже,
такой гладкой и приятной на ощупь. (Улыбается.)
— Вас не пугало, что она может и вас съесть?
— О нет, не пугало (смеется), она выглядела вполне мирной.
— Вы часто играете героев, которые чему-то могут научить остальных. Был ли в вашей жизни такой учитель?
— Да, был. Его звали Зес Уокер. Мои мама и бабушка были моими первыми
и самыми строгими учителями. Когда я учился в школе, у меня была
уникальная учительница английского, ее звали Леора Уильямс. Все эти люди
вдохновляли меня и поддерживали, мне говорили, что я неординарен, и
верили, что добьюсь в жизни многого, и я в это верил. И, вообразите, так
и случилось, я стал таким, каким они меня хотели видеть. (Улыбается.)
Неординарным!
— Как вы думаете, этот фильм изменит взгляд людей на инвалидность, на физические недостатки?
— Нет. Я не думаю, что он изменит наш взгляд на людей с физическими
недостатками. Фильмы вроде «Истории дельфина» напоминают время от
времени о разных вещах, обращают наше внимание на них. Но что мы можем
сделать? Ты не бросаешь все, чтобы принять участие в чем-то, хотя,
наверное, мог бы. Вот вы спросили меня, был ли я в госпитале для
ветеранов, и я сказал, что нет. Мне только сейчас пришло в голову, после
этого вашего вопроса, что ведь мог бы и побывать, просто пройти по
палатам, пожать руки, поприветствовать, спросить «как дела?», просто
поговорить. Я должен включить это в мой список хороших дел, которые надо
успеть сделать. (Улыбается.)
— Вы сейчас снимаетесь в филмье «Темный рыцарь: Возрождение легенды». Я не пытаюсь выведать ничего о сюжете, но как там в целом идут дела, можете сказать?
— (Качая головой и улыбаясь.) Ничего не могу сказать, иначе бы пришлось тебя убить. Мы все дали кровавую клятву молчания.
— Не могли бы вы сказать несколько слов об актерском составе? Остин Стоуэлл говорил, что был в восторге от возможности работы с вами.
— У нас был хороший актерский ансамбль. Мы наслаждались работой и
общением. Когда все идет хорошо, ты выполняешь свою работу хорошо, и
режиссер выглядит вполне довольным — это великолепное чувство
удовлетворенности всем и всеми.
— Остин говорил, что вы предлагали ему пройтись по диалогу. Это то, что вы обычно делаете с другими актерами?
— М-м-м, да, потому что... Видите ли, я стар и давно
занимаюсь своим делом, поэтому молодые люди вряд ли подойдут ко мне с
предложением пройтись по тексту. Поэтому я чувствую себя обязанным
предложить им это. Они, наверное, думают, что мне не нужно репетировать.
(Продолжает шепотом.) Но мне нужны репетиции.
«Я самый лучший певец в душе и в машине»
— Вы напоминаете мне Энтони Хопкинса, который тоже говорит, что читает сценарий, а потом лишь происходит реакция с текстом. Это приходит с возрастом и опытом?
— Я не знаю, связано ли это с возрастом и опытом. Всегда так работал,
с самого начала. Ты всегда студент. То есть я имею в виду, что всегда
есть чему поучиться в выбранной тобой профессии. Когда ты начинающий
актер, студент, по большому счету ты читаешь о работе актеров,
наблюдаешь очень внимательно, как другие актеры работают, как они
справляются. Я прожил в кино всю мою жизнь, все мои учителя —
кинозвезды. Ты просто приходишь на площадку и наблюдаешь, насколько они
естественны в этой среде. Тебе нужно просто быть таким же.
— Как Голливуд изменился за те годы, что вы жили в его среде?
— Я до сих пор могу работать, это можно считать большим изменением.
Самая большая и серьезная перемена в Голливуде — это открытый кастинг.
Актерская Гильдия первая начала продвигать его, и в итоге в наше время с
его помощью и набираются актеры для фильмов. Сейчас ты годишься не
только для «цветных» ролей, сейчас ты можешь пробоваться на многое. И
это работает для всех нас, если, конечно, сценарий не требует только
черных, азиатов или белых — кого им там нужно... Тут уж все ставки
сделаны. Открытый кастинг — замечательная вещь.
— Вы уже видели фильм «Прислуга»?
— Нет, я не видел фильм, но читал книгу. Мне было очень любопытно,
когда читал: как они думают все это перенести на экран? Я слышал, что
картина прошла с успехом и получила хорошие отзывы. Думаю, что фильм
стоит посмотреть как-нибудь.
— Вы любите читать?
— Я раньше очень любил читать, но поскольку у меня так много чтения
«под пистолетом» — сценариев, то я реже могу позволить себе чтение для
удовольствия. Только тогда, когда я могу куда-то уехать. Зимой я перебираюсь на свою лодку, я не выхожу в море, но какое-то время живу там. Я беру с собой книги, много книг. Там нечего больше делать, нет телевизора, нет телефона, только чтение.
— Вы уже пробовали современные способы чтения книг с использованием iPad, Kindle или других электронных приспособлений?
— У меня есть iPad. Мне присылают сценарии прямо на него.
Раньше мне приходилось таскать с собой по двадцать килограммов
сценариев, теперь это, к счастью, не так. Но книги я люблю читать на
бумаге. Хотя, наверное, тоже перейду на iPad, как все. В моем возрасте таскать тяжести все труднее.
— Говорят, что на площадке вы много пели, правда?
— Абсолютная правда. Я самый лучший в мире певец в душе или в моей
машине. Я очень люблю петь. В машине и душе прекрасная акустика. Там я
превосхожу Синатру.
— Вы когда-нибудь думали о том, чтобы выпустить альбом?
— Конечно же, нет, я всего лишь актер, а не певец в привычном
понимании слова и не танцор. Единственная сцена для моих певческих
талантов — моя машина или душ, а теперь еще и съемочная площадка. Я
чувствую себя там вполне раскованно и удобно для пения. Никто на меня
особенно не обращает внимания. |
|
